А.Л. Вредный
Есть у меня один старый друг. Мы знакомы очень давно, можно сказать, с того времени
как я себя помню. Мы сидели как-то на кухне у него и, как водится, выпивали. В порыве
откровенности он рассказал одну интересную историю. Как вы, читатель, понимаете,
это и есть рассказ о шерстяных носках.
Жил он одиноко, холосто и неряшливо. Снимал однокомнатную квартиру в старом фонде.
Устраивал регулярные и мрачные попойки с друзьми и сослуживцами. Работал. Приводил
барышень на одну ночь, которых находил в окрестных кабаках. Обстановку его и вид из его
окна вы, читатель, без труда представите сами. Среди потёртой мебели был средних лет
книжный шкаф с полками и раздвижными стеклянными дверцами. Между этими дверцами он держал самые разные фотографии; особенно мне нравилась одна: на ней была изображена молодая привлекательная девушка. Фотография была сделана по пояс. Годах в
60-х была такая манера фотопортрета: девушка как бы поднималась с кресла (хотя его не
видно), стоя к фотографу в три четверти, при этом как бы вскидывая голову, будто
отбрасывает со лба волосы, и при этом кокетливо улыбается. В целом очень симпатично.
Что сказать о её внешности? Приятной полноты; чёрный костюм, белая блузка с большим откладным воротником "стрелками"; лицо улыбчивое, с маленькими
смешливыми морщинками; густые волосы в крупную волну. Красавица.
Так вот, жил он одиноко. Была у него бабушка, но та жила отдельно. Больше никого. У неё
тоже - только домашний кот, подруги-пенсионерки и он. Её звали Мария Константиновна.
Когда-то у неё был муж, офицер. Он умирал дома от хронического лейкоза, у неё на глазах и на руках. Она видела, как он плакал от боли, поднося сигарету ко рту и от боли же не мог снять трубку телефона. Её единственный сын беспробудно пил и однажды днём задохнулся во сне - во время пожара, который разгорелся от замыкания в дверном звонке. Уходя за продуктами, она забыла ключи и, вернувшись, позвонила в дверь. Нет ответа. Позвонила ещё. Ничего. И она пошла к соседке: выпить чашку чая и позвонить домой по телефону. Пожарных вызвали соседи с другой стороны, заметившие дым.
К каждому празднику она дарила ему открытку и пару шерстяных носков. Ей казалось, что
он слишком легко одет и у него мёрзнут ноги. Любил ли он свою бабку? И да, и нет. Скорее, просто не успевал любить: работа, алкоголь, женщины, исчезавшие раньше, чем он
спрашивал их имена.. Однако он горячо уверял, что обязательно съездит к ней на праздники
или на ближайшие выходные, но, насколько я знаю, так ни разу и не съездил.
- Слушай, а чья это карточка у тебя?
- Какая?
- Ну, в шкафу? Чёрно-белая?
- А-а.. Это баба Маша. Она тогда только институт закончила. А ничё, симпатичная такая
была.
"1957 г. VI курс.
Машута, мы тебя
любим!"
как я себя помню. Мы сидели как-то на кухне у него и, как водится, выпивали. В порыве
откровенности он рассказал одну интересную историю. Как вы, читатель, понимаете,
это и есть рассказ о шерстяных носках.
Жил он одиноко, холосто и неряшливо. Снимал однокомнатную квартиру в старом фонде.
Устраивал регулярные и мрачные попойки с друзьми и сослуживцами. Работал. Приводил
барышень на одну ночь, которых находил в окрестных кабаках. Обстановку его и вид из его
окна вы, читатель, без труда представите сами. Среди потёртой мебели был средних лет
книжный шкаф с полками и раздвижными стеклянными дверцами. Между этими дверцами он держал самые разные фотографии; особенно мне нравилась одна: на ней была изображена молодая привлекательная девушка. Фотография была сделана по пояс. Годах в
60-х была такая манера фотопортрета: девушка как бы поднималась с кресла (хотя его не
видно), стоя к фотографу в три четверти, при этом как бы вскидывая голову, будто
отбрасывает со лба волосы, и при этом кокетливо улыбается. В целом очень симпатично.
Что сказать о её внешности? Приятной полноты; чёрный костюм, белая блузка с большим откладным воротником "стрелками"; лицо улыбчивое, с маленькими
смешливыми морщинками; густые волосы в крупную волну. Красавица.
Так вот, жил он одиноко. Была у него бабушка, но та жила отдельно. Больше никого. У неё
тоже - только домашний кот, подруги-пенсионерки и он. Её звали Мария Константиновна.
Когда-то у неё был муж, офицер. Он умирал дома от хронического лейкоза, у неё на глазах и на руках. Она видела, как он плакал от боли, поднося сигарету ко рту и от боли же не мог снять трубку телефона. Её единственный сын беспробудно пил и однажды днём задохнулся во сне - во время пожара, который разгорелся от замыкания в дверном звонке. Уходя за продуктами, она забыла ключи и, вернувшись, позвонила в дверь. Нет ответа. Позвонила ещё. Ничего. И она пошла к соседке: выпить чашку чая и позвонить домой по телефону. Пожарных вызвали соседи с другой стороны, заметившие дым.
К каждому празднику она дарила ему открытку и пару шерстяных носков. Ей казалось, что
он слишком легко одет и у него мёрзнут ноги. Любил ли он свою бабку? И да, и нет. Скорее, просто не успевал любить: работа, алкоголь, женщины, исчезавшие раньше, чем он
спрашивал их имена.. Однако он горячо уверял, что обязательно съездит к ней на праздники
или на ближайшие выходные, но, насколько я знаю, так ни разу и не съездил.
- Слушай, а чья это карточка у тебя?
- Какая?
- Ну, в шкафу? Чёрно-белая?
- А-а.. Это баба Маша. Она тогда только институт закончила. А ничё, симпатичная такая
была.
"1957 г. VI курс.
Машута, мы тебя
любим!"
-
-
02.05.2006 в 23:49мы равнодушные и привыкшие отгораживаться от самого главного на свете своими проблемами. А ведь самое главное - это родные и близкие, как бы банально это ни звучало.
-
-
03.05.2006 в 15:05На день рожденья - раз, и раз - в день смерти.
А в третий раз, когда сжимает сердце
Желание внучатами побыть..." (с)
... Моя бабушка умерла у меня на руках за две недели до появления на свет моей дочки. Мне кажется, она отдала свою жизнь ей...
PS. Бесхитростный, на первый взгляд, рассказ пробрал до дрожи...
-
-
12.05.2006 в 00:44